Томас не поверил глазам: прямо на их пути из тьмы выступал костёл. Высокие строгие башни упи-раются в небо, колонны толстые, массивные, ка-менная кладка украшена, если глаза не врут при этом слабом свете, медными и бронзовыми листья-ми. — Зайдём, — проговорил он трепетно. — Зачем? — ощетинился Олег. — Это же... — Вряд ли, — прервал Олег. — В аду? Хотя, ты прав, тем более, зайдём. Ступени были из чёрного мрамора. Шаги от-давались гулко, даже тучи почти не грохотали. То-мас толкнул ворота, створки отворились медленно, с достоинством. Открылся зал с множеством лавок со спинка-ми, вдоль стен чёрные свечи, а вдали под стеной возвышался амвон. На нём можно было разглядеть толстую книгу. Олег шёл, осматриваясь с явным удовольст-вием. Томас видел, как особенно внимание при-влекли цветные витражи, в самом деле, яркие и умело сделанные. Олег покрутил головой, неожи-данно ударил по цветному стеклу. Послышался звон, яркие, как брызги радуги, осколки посыпались на каменный пол. — Зачем? — спросил Томас враждебно. — Там может быть что-то полезное. Да и во-обще... приятно бить стёкла. Томас смотрел подозрительно: — Потому что храм истинно католической церкви? Олег отмахнулся: — Мне — всё равно, католическая или кафо-лическая, чаще зовомая православной. Ты лучше подумай, откуда здесь церковь? Томас ответил зло: — А здесь творят сатанинские действа! Козлу молятся, в зад его целуют. И в перёд. Это — не на-стоящий костёл, а антикостёл. — Тогда, почему тебе жаль этих стёкол? Томас ощутил себя в затруднении. Нашёлся: — А потому, что ты представляешь, будто бьёшь стекла в настоящей церкви! — Дурак ты, — ответил Олег беззлобно. — Как будто, мне не всё равно: черти или ангелы. И то и другое — из новой гадостной веры, я бы их всех, чертей и ангелов, связал спина к спине и бросил в самое глубокое место Марианской впадины... Есть такое местечко, недавно там такое выловил... Он прошёл вдоль стены, его пальцы быстро и умело щупали камни. Один заскрипел, Томас от-ступил на шаг. Целая стена отодвинулась, дальше было помещение, сплошь заставленное узкогорлы-ми кувшинами. — Вино? — спросил Томас недоверчиво. — В храме? Олег сказал подозрительно: — Что-то знакомое... Ближайший кувшин разлетелся от удара с та-кой лёгкостью, словно разбросали изнутри. Олег удовлетворённо кивнул, словно получил подтвер-ждение некой глубокой мысли, к неудовольствию Томаса пошёл бить кувшины дальше. Рассыпались с хрустящим треском, калика бил беззлобно, не пропуская ни одного. Томас уже раскрыл было рот, собираясь остановить глупое за-нятие, как вдруг среди обломков мелькнул синий пузырёк. Калика довольно хмыкнул, пошёл колотить оставшиеся. В последнем отыскался пузырек ещё и оранжевого цвета. — На, — сказал он, протягивая Томасу синий пузырёк. — Хлебни. — Что там? — Почувствуешь. Сам он с видимым удовольствием приложил к губам оранжевый. Томас видел, как мигом лицо по-розовело, желтизна ушла, калика на глазах ожил, наполнился силой. Томас, всё же, с некоторым ко-лебанием открыл свой пузырёк, понюхал, осторож-но лизнул. Язык защипало, вкус был бодрящим. Он вы-пил лёгкую жидкость, всё ещё сомневаясь, всё же, нечестивое колдовство, но доспехи показались лег-че, он чувствовал, что снова готов в любой бой, способен, без отдыха, пробежать хоть милю. — Терпимо, — согласился он. — Если за это не придётся расплачиваться душой... Но ты откуда знаешь?.. Это христианский мир... хоть и чертячий, ты здесь не бывал! Калика отшвырнул пузырёк. Голос тоже был посвежевший, сильный: — Я ж говорю, у меня ощущение, что уже проходил здесь. На самом деле, что христианский, что халдейский или хохловский миры, все воруют. Томас скрипнул зубами: — Ты мою святую веру с поганскими не рав-няй! У кого наши святые отцы воруют? Друг у дру-га? Олег воздел руки: — Что воровать голому у голых? Воруют у предшественников. Он на прощанье шарахнул посохом по по-следнему уцелевшему кувшину, грязному и заля-панному потёками глины, прошёл мимо, не глядя, а Томас с удивлением остановился: — Что за чудо? Среди черепков прямо в воздухе над полом висела жёлтая летучая мышь с растопыренными крыльями. Её неживые глаза смотрели в простран-ство. — Пожалуй, — ответил Олег раздумчиво, — это летучая мышь. — Догадываюсь, — сказал Томас, закипая. — Она, правда из золота? — Правда... Если не ошибаюсь, это амулет. Даёт возможность полетать. Но совсем немного. Только разлетаешься, а тут заклятие кончится, зад-ницей в горящую лаву... Томас отдёрнул руку: — Так брать или не брать? — Бери, — решил Олег. — Твой друзяка го-ворил, что впереди, как раз, и будет озеро кипящей лавы. Томас поёжился, но схватил мышь — тяжела, чистое золото, — сунул за пояс и поспешил за Оле-гом к выходу. На пороге Томас с проклятием от-шатнулся, рука метнулась к мечу. Навстречу бежали трое широченных в плечах воинов варварского облика — обнажённых до поя-сов, с чудовищными мышцами, у каждого в руке — по топору на длинной рукояти. Томас оторопел не сколько от развитых фи-гур, у него тоже развитая, а от того, что на плечах у каждого по две головы, тесно прижатых одна к дру-гой. Олег быстро заслонил Томаса, посох завер-телся, как крылья мельницы, послышался треск, что слился в сплошное щёлканье, тем временем, Томас пришёл в себя, с боевым кличем рванул меч из но-жен, перед ним шатался, оглушённый двухголовый, и меч рыцаря красиво и страшно разрубил его до середины груди. Остальные два уже громоздились двумя без-образными наростами на ступенях. Олег пересту-пил, глазами указал верх и влево. Там метались и отвратительно каркали огромные летучие мыши, красные, с горящими глазами. — Огнём плюются, — сообщил Олег. — Да-вай пройдём с другой стороны. — А там есть ход? — Сделаем. Он попятился, Томас отступил следом, и ка-лика захлопнул врата. Слышно было, как хлопало в створки, словно бросали комья мокрой глины, на металле расплылись тёмно багровые пятна, повеяло жаром. Томаса тоже бросило в жар, словно доспехи уже плавились от таких плевков. Калика по дороге разбил ещё витраж, не заме-тил раньше, прихватил серебряный ключ в потай-ном алькове, простучал все каменные плиты, а, ко-гда подошли к противоположной стене, недолго шарил по глыбам, наконец, затрещало, посыпалась щебёнка, открылся невысокий проход. Томас, наконец, понял: — Ага, тебе все известно, потому что это не-честивая магия! — Держи меч наготове, — предупредил Олег. — Что-то чуешь? — Сейчас и ты почуешь. Страшный удар по голове отбросил Томаса обратно. Сквозь шум в ушах услышал яростный вскрик Олега. Шипело, словно на раскалённую ско-вороду лили масло, слышался треск, удары, хрип, а когда в глазах чуть очистилось, увидел, как Олег сражается с тремя странными монахами в зелёных рясах. Монахи висели в воздухе на высоте человече-ского роста. Из вытянутых рук срывались зелёные молнии, но калика, каким-то чудом, успевал увора-чиваться, рывками приближался то к одному, то к другому, наконец, исхитрился достать концом по-соха. Томас услыхал хлопок, вспыхнул мертвенный свет. Олег отскочил от медленно падающего на пол зелёного плаща. Томас, с боевым кличем, бросился вперёд, монахи разом повернулись в его сторону, Олег пронзил ещё одного острым, как стилет, кон-цом посоха, а третий, отпрыгнув в воздухе, попал под богатырский удар двуручного меча. Томас едва не упал, когда меч, прорезав пус-тоту, врезался в каменную плиту под ногами. По обе стороны опустились рассеченные половинки зелёного плаща. В глазах ещё плавали цветные му-хи, когда ненавистно правильный голос калики ска-зал за спиной: — Ну, что разотдыхался? Как говорит один знакомый крестоносец, надо идти. — Это не крестоносец сказал, — прохрипел Томас. Он дико смотрел на плащи, что, как зелёная тина, лежали грязными комьями на ровном чистом полу. — Все? — Всех, — уточнил Олег. — Здесь всех. А что дальше, не знаю. Это твой ад, тебе знать. Томас вытер лоб, огляделся, всё ещё сжимая меч, но враги больше не появлялись, и он признал-ся, чувствуя, как всё ещё вздрагивает голос: — И в аду, если присмотреться, ничего... та-кие же подземелья, тайные ходы, замки, костёлы... Олег удивился: — А кто сказал, что на земле не ад? На ней есть всё. Говорят, даже кусочки рая. Томас осторожно поднял зелёный плащ, ма-терия загадочно мерцала в его руке, блёстки полза-ют по рукавам, как растревоженные светлячки. Олег видел, как рыцарь нерешительно набросил плащ на плечи, огляделся по сторонам, словно искал зерка-ло. — От пыли, — сказал он, будто оправдывал-ся. — А если чародейский? — спросил Олег ехидно. — Это — христианская магия, — отрезал То-мас. — Белая! С убитого монаха, как-никак, сняли!
